Литераторские мостки .. Леонид Владимирович Шервуд. Скульптор, педагог

Совет Академии присудил мне поездку за границу.
С женой и ребенком, с которыми я не мог расстаться, я проехал через Варшаву, где пробыл несколько дней, в Вену. В Вене меня заинтересовала не столько скульптура, сколько живопись, в особенности Рубенс. После Вены я был в Мюнхене, жившем тогда интенсивной художественной жизнью. В Мюнхене я пробыл недолго. Меня тянуло в Италию.
П. Трубецкой, с которым я перед этим познакомился, особенно рекомендовал мне Милан, где он сам жил и работал. В Милане была группа художников-импрессионистов, родственная мне по своим художественным устремлениям.
До Милана я побывал в Венеции.
Громадное впечатление произвели на меня площадь св. Марка и памятник Коллеони. Из Венеции я поехал во Флоренцию. В этом городе скульптура как будто вышла из музеев на улицы. Поразительны статуи Донателло и Микель-Анджело под открытым небом. После Флоренции – Рим.
В Риме меня особенно поразили мрачные колонны коринфского стиля, тонкие и прозрачные как стеариновые свечи. Они простояли века. Чувствовалось, что римские мастера настолько глубоко знали материал с художественной и конструктивной стороны, что умели извлекать из него всю силу и красоту. Своей исключительной цельностью и органичностью поразило меня и ренессансное искусство Рима. Архитектура, живопись и скульптура Ватикана как бы связывала в одно целое таких великих индивидуалистов, как Микель-Анджело, Рафаэль и других мастеров Возрождения.

Однако меня больше привлекали современные импрессионисты, которые были главным образом в Милане, куда я вскоре и поехал.


Совет Академии присудил мне поездку за границу. С женой и ребенком, с которыми я не мог расстаться, я проехал через Варшаву, где пробыл несколько дней, в Вену. В Вене меня заинтересовала не столько скульптура, сколько живопись, в особенности Рубенс. После Вены я был в Мюнхене, жившем тогда интенсивной художественной жизнью. В Мюнхене я пробыл недолго. Меня тянуло в Италию. П. Трубецкой, с которым я перед этим познакомился, особенно рекомендовал мне Милан, где он сам жил и работал. В Милане была группа художников-импрессионистов, родственная мне по своим художественным устремлениям. До Милана я побывал в Венеции. Громадное впечатление произвели на меня площадь св. Марка и памятник Коллеони. Из Венеции я поехал во Флоренцию. В этом городе скульптура как будто вышла из музеев на улицы. Поразительны статуи Донателло и Микель-Анджело под открытым небом. После Флоренции – Рим. В Риме меня особенно поразили мрачные колонны коринфского стиля, тонкие и прозрачные как стеариновые свечи. Они простояли века. Чувствовалось, что римские мастера настолько глубоко знали материал с художественной и конструктивной стороны, что умели извлекать из него всю силу и красоту. Своей исключительной цельностью и органичностью поразило меня и ренессансное искусство Рима. Архитектура, живопись и скульптура Ватикана как бы связывала в одно целое таких великих индивидуалистов, как Микель-Анджело, Рафаэль и других мастеров Возрождения. Однако меня больше привлекали современные импрессионисты, которые были главным образом в Милане, куда я вскоре и поехал.	В Милане, по совету Трубецкого, я обошел и изучил целый ряд кладбищ – единственное место, где современные скульпторы создавали большие композиции. Тут были изображены фигуры умирающих, лежащих в кроватях, причем рядом с кроватями стояли столики с лекарствами, а группы бронзовых родственников наблюдали улетающую душу. Были и однофигурные композиции, полные большого музыкального настроения. Помню крылатого ангела, приникшего к земле, фигуру Времени и вырубленного из камня старика. Конечно, после Трубецкого и Родена все это не так уж сильно захватывало. Хотелось работать под руководством Родена, ехать в Париж, который был тогда мировым центром искусства и где в следующем, 1900-м, году должна была открыться мировая художественная выставка. Я поехал в Париж, к Родену. Не владея в совершенстве французским языком, я попал к Родену не сразу и первое время занимался в Академии Жюльена. Скульптурная мастерская была наполнена уже окрепшими мастерами, которые съезжались со всех концов света, чтобы развить и проверить себя на общем соревновании. В русской Академии мы работали над этюдами в продолжение нескольких месяцев, и мне было очень трудно успевать за товарищами, кончавшими этюд максимум в месяц, причем сквозь толпу в пятьдесят человек почти никогда нельзя было видеть всей модели. Вначале я мог сделать за это время только каркас и начать вчерне фигуру, но через три месяца уже справлялся с делом и шел наравне со всеми. Леонид Шервуд «Путь художника» Tweet Другие виды: [x] [x] [x] [x]